Орк-лекарь - Страница 38

Я побродил вокруг. Забавно. Такое ощущение, что тут бывают, и довольно часто. Вон — обрывок какой-то бумажки, вон — перышко. Наверное, от того парня в плаще осталось. Несколько хлебных крошек возле одного из камней. Этот и еще несколько валунов, похоже, кто-то постоянно использует в качестве сидений. Камень мягкий, вроде известняка, на нем видно несколько царапин, которые можно оставить прицепленными к поясу ножнами.

Единственное, что привлекло мое внимание, это большой щит, прислоненный к одному из камней.

«Аш назг дурбатулук,

Аш назг гимбатул,

Аш назг тракатулук

Ак бурзум иши кримпатул», — прочел я.

И даже не удивился. Чему удивляться? Ну, кто-то еще темное наречие помнит… Хотя я лично не решился бы воспроизвести формулу «три-семь-девять-один». Вряд ли получится без ошибок. В голове засели только стебные варианты перевода вроде «И один — бабе Нюре, что спит в коридоре: чтобы всех разыскать, воедино собрать, за собою заставить бутылки сдавать в коридоре, где вековечная тьма…». Однако я — орк, с меня взятки гладки. Но знавал когда-то девчат, которые на квенья стихи писали, а на темном наречии — с кондукторами в автобусах ругались. Причем, что самое забавное, те понимали, что им хотят сказать…

— И что тут интересного? — риторически спросил я, обращаясь к моему миниатюрному собеседнику. — Место и впрямь хорошее, уютное. Но толку? Я же жить тут не собираюсь.

— А никто и не думает, что ты тут поселишься, — раздалось в ответ за спиной.

— Ара? — Я уставился на Арагорна, как бык на красную тряпку. — Слушай сюда, быр-гымнюк, если ты тоже попытаешься назвать меня идиотом, я тебя стукну.

— А что, уже называли? — хихикнул мастер.

— Пробовали, — мрачно ответил я. — В общем, давай так: гони мой загруз в той долбаной реальности, куда я угодил. И не говори, что ты не виноват!

Арагорн открыл рот, кашлянул, потом закрыл, сделал глубокий вздох:

— Саныч, а ты не обнаглел, часом? Ты вообще-то соображаешь, с кем говоришь?

При этих словах Арагорн раздулся, стал раза в два выше и заполыхал радужными искрами по контуру. Но если я завелся, то меня остановить трудно. К счастью, злюсь я редко. Но, как говорят, метко:

— Все я соображаю! Если это все — твоя работа, то ты — какой-то супер-пупер-маг, бог или еще какая дрянь. Только мне наплевать, кто ты есть! Я понял одно: тебе надо, чтобы я что-то там подшаманил в той реальности, куда ты меня засунул. Но ты же, гад, мне не дал ресурсов, чтобы развиться и разобраться, что к чему. Богиня эта, Мать-Земля, ничего толком не знает. Жалуется, как старая бабка участковой врачихе: тут у нее крутит, там — ломит, а здесь — выворачивает. Дескать, деточка, дай таблеточку, чтоб сразу все отвалилось и больше не крутилось. И думай: то ли у нее артрит, то ли невралгия, то ли микроинфаркт, а то ли она вчера что-то не то съела.

Арагорн заржал, подвизгивая от хохота. Одновременно он уменьшался в размерах и успокоился, когда вернулся к обычному человеческому росту.

— Так что гони ресурсы на исследования, — тихо фигея от собственной наглости, продолжил я. — Мне понять надо, что это за гребаный Хаос, как диагностируется, чем отличается от Порядка, как на него воздействовать… мне опыты нужно провести… ну хотя бы по минимуму… А если думаешь пугать — я самоубьюсь тапком и обломаю тебя в лучших чувствах! Или найду этого черножопого с саблями и наеду на него!

Отсмеявшись, Арагорн сделал несколько глубоких вдохов и лишь потом тихо простонал:

— Саныч, ну кто же ты еще, как не это самое? В смысле, то, чем ты не хочешь, чтобы тебя называли? Тебе Смотрители лично-персональную информационную базу подкинули. Причем за какие такие красивые глаза — не знаю. А ты еще с меня что-то требуешь!

— Это чего?

И тут до меня дошло:

— Асаль-тэ-Баукира, что ли? Так он сам ко мне прибился, как котенок. Мне его жалко стало.

— Ничего себе котенок! — фыркнул Арагорн. — Это же был крутой маг из веера Сахахаэ! Он один несколько веков сдерживал наступление Хаоса!

— Правда, что ли?

Я недоверчиво заглянул под щит. Асаль-тэ-Баукир с задорным видом высовывался из углубления под рукоятью. Дескать, а вы что думали?

— Правда, правда, — подтвердил Арагорн. — Он и тут, в Междумирье, немало дел наделал… такая беспокойная душа! От него не то что боги, демиурги вешались… в переносном смысле, конечно.

— Подтверждаешь? — строго спросил я обитателя умбона.

Асаль-тэ-Баукир закивал головенкой:

— Ну, а что, личность терять, что ли, как всяким разным простецам? Мне мыслить еще не надоело!

— Во-во! — Арагорн нахмурился, словно что-то вспоминая, но продолжил уже спокойно: — Сколько веков прожил, а все ему не надоело. В общем, душа качественная и весьма информированная. Бери, владей, используй по назначению.

— Спасибо хоть на этом.

— Кстати, откуда у тебя щит? Вроде на Земле такого не было…

— Один знакомый бог задарил, — я пожал плечами. — А что?

— Хорошая вещица. Смотри не потеряй.

По выражению лица Арагорна я понял, что мой щит в его глазах представляет гораздо большую ценность, чем мне показалось сначала. Не зря же глазастый умник Асаль-тэ-Баукир сразу к нему прилип, словно дом родной нашел.

— Да уж как-нибудь постараюсь, — ворчливо ответил я.

— Тогда иди, — махнул рукой Арагорн.

— Как?

Но вдруг понял, что знаю как. Асаль-тэ-Баукир прошептал начальные слова заклятия, и у меня словно кто-то покрывало с памяти сдернул, всплыли строчки:

— Клинок прольется, мыслию мечен, гибок белый бамбук, гибок и вечен.